Главная » Особое мнение » К вопросу о музыкальном журнализме

К вопросу о музыкальном журнализме

20.02.2009

«Музыкальные журналисты – те, кто активно навязывает свой вкус окружающим» © Размышления Татьяны Балакирской на тему "Зачем нужна музжурналистика в XXI веке"

Индустрия звукозаписи в конце ХХ-начале XXI века претерпела кардинальнейшие изменения и больше никогда не будет той, что прежде – неоспоримый факт. В наше время, когда уже холодильники начинают подключать к Интернету, даже артисты-миллионеры распространяют свои альбомы бесплатно или условно-бесплатно (когда покупатель сам назначает цену) – а уж эти-то (Nine Inch Nails, Radiohead, Prince, Coldplay и т.п.) своего не упустят. Что уж говорить о безвестных талантах, размещающих собственные треки онлайн задаром – только возьмите, только послушайте.

И если раньше, в 70-х, 80-х, да даже и в 90-х годах, когда Интернет охватил далеко не все сферы жизни человека, чтобы узнать, стоит ли покупать новый альбом того или иного исполнителя, слушателю приходилось доверять рецензии журналиста, то сейчас обзор аудио-новинок в журнале – далеко не необходимое связующее звено между слушателем и новым диском. Забивай в поиск по торренту или файлообменнику фразу «jazz 2009» – и вперёд. Там уж твоё дело – довольствоваться ли пиратской версией или после беглого прослушивания бежать за лицензионной версией.

Если раньше единственной возможностью узнать, что играет та или иная молодая группа, не имеющая сольных альбомов, было чтение репортажа с её концерта, то сейчас – вот тебе YouTube, поиск по названию – и смотри себе вволю видеоролик, снятый мобильным телефоном. Хоть какое-то представление о коллективе да получишь.

Так что же? Слушателю больше не нужен костыль под названием «музыкальная журналистика» (МЖ)? Ведь в 99.99% случаев он сам в состоянии послушать, посмотреть и составить об объекте своего интереса собственное мнение. Зачем же ему полагаться на чьи-то субъективные воззрения и вкусы?

А ведь музыкальная журналистика, имеющая дело далеко не с фактами (как имеют с ними дело обычные журналисты-репортёры), – всегда субъективна. Хотя бы потому, что объект её исследований объективно, в обход чувств, рассматривать бессмысленно. Разве можно искусство воспринимать в научных терминах?

Нечто в искусстве, разумеется, можно – иначе не существовало бы специальности «музыковедение» или «искусствоведение», по которой люди защищают кандидатские и докторские. Можно, разумеется, измерить ритм, метр, разделить музыку на условные стили, проследить закономерности её развития и прочая, и прочая.

Но! Что-то – то самое, ради чего музыка создаётся, ради чего мы её слушаем и ради чего она существует как таковая – не измеряется линейкой, калориметром, термометром и метрономом. А значит, она по-разному «работает» в случае с каждым конкретно взятым индивидуумом. Но в то же время может одинаково сильно воздействовать на огромное количество абсолютно разных людей. «Искусство – это манифестация чувств, а чувство говорит общепринятым языком» – говорил Сомерсет Моэм.

Пожалуй, можно было бы пуститься в рассуждения о психоакустике, об особенностях психотипов, о темпераментах, о личностной акцентуации и прочих вещах, которые могут нам объяснить, почему от конкретного музыкального произведения одним людям становится неописуемо хорошо, а другие его же на дух не переносят. Но разговор сейчас не об этом. Разговор – напомним – о том, для чего сто, двести, тысяча, десять тысяч человек обращаются к субъективному мнению одного музыкального журналиста. И в чём заключается его, музыкального журналиста, общественная польза в XXI веке и условиях тотального доступа к любого рода аудио-информации.

Видите ли, какая штука. Действительно, есть ощущение, что профессия музыкального репортёра – человека, который передаёт исключительно фактическую информацию («в 21.00 приехал Джон Джонсон, концерт задержали на 20 минут, людей было много, сыграли 8 авторских вещей, был вызов на бис») – сегодня может быть не так уж и востребована. Любой блоггер, любой посетитель форума может справиться с его функцией.

А вот люди, которые могут не только связно изъясняться на письме (что, впрочем, в нашей постсовковой реальности довольно редко встречается), не только относительно адекватно, со знанием «матчасти», истории музыкального явления и ключевых персоналий, отобразить словами звучащее у него в наушниках или происходящее на сцене, а и сделать это талантливо – такие люди, пожалуй, останутся востребованными даже в эпоху виртуальной реальности.

Судите сами: если мы соглашаемся с тем, что в условиях тотального «Интернет-самиздата» функцию музыкального журналиста может выполнить любой человек, то какой толк и для самих музыкантов, и для их потенциальных зрителей от отзывов блоггеров «Клева!» «Супер!!!!!» «Зашибанско!» «Имярек рулезззз!», не способных внятно объяснить, что именно было «клева» и почему «зашибанско»?

Как обычному человеку, который 8 часов работает, 2 часа занимается домашним хозяйством и семьёй, 2 собой, 8 часов спит, а остальное время в лучшем случае отдает высокодуховным материям, оперативно разобраться в том, где восторженные комментарии соответствуют действительности, а где – являются манифестом дурновкусия? Как фильтровать терабайты информации, которые лавиной валятся на слушателя?

То-то и оно: функцию фильтра и выполняет «МЖ» – музыкальный журналист. Таким образом, задача слушателя – найти для себя СМИ, в котором работает а) адекватный б) не зашоренный в) компетентный г) открытый, не-реакционный, неконсервативный человек, вкусу которого слушатель доверяет или вкус которого более-менее совпадает со слушательским.

Перейдём на личности. Конкретно я, к примеру, не могу категорически утверждать, что прислушиваюсь к советам собственных коллег. Я даже не всегда к мнению близких друзей прислушиваюсь, хоть они и одни из самых авторитетных музыкальных журналистов (ну простите мне повторение этого термина: не люблю я название «джазовый критик»). У меня есть собственный музыкальный вкус, которому я доверяю, который мне нравится и с которым мне комфортно. Я скорее спрошу у знакомого любимого музыканта о тех, кто его вдохновляет или кто его потряс в последнее время, или пройдусь по «френдам» в MySpace любимой группы, чем спрошу у главного редактора Звуков.Ру, кого она мне порекомендует послушать. Ну вот так это у меня работает.

Но! Если мне попадается на глаза талантливый материал – репортаж, рецензия, интервью (а хорошее интервью – это большой труд и искусство!) или обзор – с огоньком и глубиной, изящный, страстный, проникновенный, – я не смогу пройти мимо объекта его повествования. И я пойду и посмотрю на пресловутом YouTube запись свежего концерта, скажем, Лори Андерсон, потому что Соня Соколова написала о нём баснословный по красоте репортаж. Красота у добротного музжурналиста, знаете ли, на пустом месте не рождается.

Тут ведь ещё какое дело. Музыкальная публицистика, как и любая нормальная проза – это ведь не профессия. Это призвание. Опусы не всякого музыковеда достойны чтения: вполне может быть, что человек, который горячо и искренне любит музыку, много слушает, много читает, имеет аналитический склад ума, сложил для себя картину мира, имеет что сказать и умеет связно изъясняться, сможет увлечь читателя и поведать гораздо больше и лучше, чем иной "дипломированный специалист". В конце концов, и Чехов был врачом.

Не всякий писатель должен разбираться в музыке, но всякий музыкальный журналист, которому стоит доверять, должен быть немного писателем. Твоя статья должна быть достойна той музыки, о которой ты пишешь. Твой материал должен быть если не произведением искусства, то, на худой конец, искусным изделием ручной работы. Лишь тогда вопрос о том, нужна ли твоя профессия и нужен ли ты в этой профессии, не возникнет – даже в самые «цифровые» времена.