Главная » Репортажи » 7-е ноября -- время выбора

7-е ноября — время выбора

20.11.2005

Седьмое ноября, оказывается, все еще красный день календаря. Только вместо массовой демонстрации любви к идеалам Великого Октября мы с вами имеем демонстрацию любви к музыке. А еще имеем очевидное подтверждение тому, что киевская джазовая жизнь начинает вступать в новую стадию активности: в один день состоялись три больших музыкальных события. В который раз столичная публика столкнулась с необходимостью принятия решения "куда лучше пойти", причем выбор стоял не между клубными выступлениями резидентов, а между концертами звезд мирового класса. 27-го ноября, к слову, нам снова придется выбирать: в концертном зале "Freedom" выступает Гулико Чантурия, а в новом клубе "Ринг" появится Эрик Мариентал.

7-го же ноября меломаны хватались за голову, не в силах решить, кому же отдать предпочтение: Мише Менгельбергу, мэтру авангарда, кстати, родившемуся в Киеве и приехавшему на родину впервые, или же Ришару Бона, темнокожему повелителю толстых струн, чуть ли не случайно оказавшемуся в Киеве - как же такое можно пропустить! Собственно тем, кому позарез надо было попасть на оба концерта, изыскивали время (кроме концертного зала Национальной филармонии, Миша выступил еще и в клубе "Свинг" 5-го ноября, а 6-го ноября давал мастер-класс в музыкальном училище) и средства (концерт Ришара Бона feat Нино Катамадзе в лаунж-баре "Персона" был не из дешевых).

Что же касается редколлегии УАджаз.ком, то ей с Менгельбергом несколько не повезло. Администрация заведения "Свинг", как выяснилось, не предусматривала нахождение в своих стенах представителей прессы в течение выступления Миши на том основании, что оные могут своим присутствием смутить непосредственных клиентов заведения и помешать поглощению пищи и плодов музыкального творчества. После пресс-конференции многие из СМИ-шников пошли восвояси несолоно хлебавши. Но, должна сказать, стиль общения Менгельберга на этой самой пресс-конференции дал вполне отчетливое представление о том, каким может быть общение маэстро со слушателем.
Невысокий, сгорбленный, тихонькой, но! - с многообещающе шаловливой искрой во взгляде, 70-летний Миша открыто заигрывает с присутствующими. На предметно-конкретные вопросы дает пространно-протяженные ответы; на абстрактно-спекулятивные провокации отвечает односложно-афористически.

"Какое влияние на Вас оказал композитор Джон Кейдж?" - и сквозь гул работающей вентиляции и лязг кухонной посуды Миша имитирует игру на фортепиано: "Я понял, что значит играть медленно. Очень медленно. Кломп.....(пауза минуты в две)...Кломп..." Далее следуют 15-тиминутные теоретические выкладки на предмет цитирования и аутентики в музыке.

"В чем, на Ваш взгляд, заключается философия джаза? " - "Надеюсь, что ни в чем!"

Мише очень нравится забавлять журналистов оценкой собственного творчества: "Many would say that I'm playing shit. They're right!" Позволю себе воспринять такое самопозиционирование за лукавство и... кокетство. В лучшем значении этого слова. Вряд ли самому Менгельбергу не нравится то, что он делает; и уж во всяком случае, сам процесс создания музыки. А раз так, то уже нельзя говорить, что исполняется "фигня". Тем более, что выходит она из-под рук преподавателя амстердамской консерватории Sweelinck и основателя "Гильдии мгновенных композиторов" - "Instant Composers Pool" (в настоящий момент "ICP Orchestra"). Другое дело - что этот самый преподаватель и основатель - хулиган по своей природе. Музыка же - она и есть музыка. Наслаждаться прослушиванием которой теперь можно разве что в записи, ибо 70 лет - все-таки возраст, и не факт, что Миша еще раз соберется в Киев с гастролями. Хотя - как знать...

Но, как бы то ни было, лично мне жалеть о "прогуле" выступления Менгельберга не пришлось ни разу (а возможно, следовало бы. Но - ничуть не стыдно!). А все потому, что - Ришар Бона. Ах, Бона!

Персональное знакомство с этим замечательным музыкантом произошло, конечно же, по аудиозаписям: через прослушивание альбомов Джона Патитуччи, Данило Переса, Майка Стерна, "The Word of Mouth Revisited"- мемориального альбома-посвящения Жако Пасториусу, в записи которого приняли участие практически все бас-гитаристы топ-класса, включая Крисчена МакБрайда, Виктора Вутна, Виктора Бейли и Маркуса Миллера.

В результате прослушивания было отмечено завидное постоянство, с которым владелец запоминающегося имени "Бона" перекочевывал из одной звездной команды в другую в качестве сайдмена. Также выяснилось, что каждый альбом, в "титрах" к которому значилось это имя, был неизменно расцвечен нежнейшим лирическим фальцетным вокалом с ярко выраженным этническим компонентом, дивными басовыми руладами и технически совершенным разнообразием исполнительских приемов.

А еще был просмотр видеозаписи "North Sea Jazz Festival", датируемой 1997-м годом. Этот год для Бона ознаменовался работой с самым что ни на есть Джо Завинулом. На записи Ришар выглядит этаким неофитом, - хотя к тому времени он уже был достаточно известным и востребованным музыкантом - в бейсболочке и мешковатых брюках: разительное отличие от блистающего белизной улыбки, глазных яблок и концертного костюма красавца, представшего пред очи киевлян.
Заглавной вещью на той записи была "Eyala", по всей видимости, авторское произведение Ришара: тут тебе и название непонятно-африканское, и вокально-басовое соло во главе угла (Бона роскошно владеет голосовым аппаратом, импровизируя одновременно с высокоскоростной игрой на инструменте). Собственно, отчего об этом произведении зашла речь. Да оттого, что именно с него началось киевское выступление Бона! С синтезированных с помощью басового процессора излюбленных, узнаваемых "завинуловских" тембров стартовало 20-тиминутное medley из репертуара "Weather Report". Мощное, с характерными перепадами fortissimo-pianissimo, неожиданными кульминациями, синкопированными сбивками, выворачивающими нутро наизнанку...

Но я, видимо, тороплю хронологическое развитие событий. Надо же еще не забыть сказать о том, что концерт вообще мог не состояться. Ибо верстан был московским концертным агентством недели за полторы до даты выпуска и пущен практически на самотек. Импровизации импровизациями, а в деле организации планирования немного не повредит. В обратном же случае бывают оказии наподобие тех, что произошли - и получение виз с приключениями, и гостиница не такая, как хотелось бы, а в результате - у музыкантов складывается определенное впечатление о принимающей стороне. Хорошо, отечественные джазовые функционеры подсобили, - считай, спасли концерт.
Ну, да ничего. Первый блин, как-никак. Спасибо и на том, что теперь знаем, как живой Бона выглядит.
Кстати говоря, поначалу выглядел он суровым и даже раздраженным. Но в продолжение концерта публика-то его наша размягчила, да...

Концерт в "Персоне" был сдвоенным. Первый час оного хозяйкой сцены являлась грузинская вокалистка Нино Катамадзе, милая сердцу киевской публики. Даже и непонятно было поначалу, на кого больше пришло зрителей - на знакомую и любимую Катамадзе или на экзотичного, малоизвестного в кругах не-специалистов Бона.

Знаю, что навлеку на себя гнев и неистовство почитателей таланта Нино, но не могу не сказать. Звук, производимый двумя командами на одной площадке, одном аппарате и с одним и тем же звукорежиссером, друзья мои дорогие, не шел ни в какое сравнение. Вы скажете: "И не должен", ан нет. Ляпы, казусы, "запирание" сигнала, выпадание шнуров и прочая имели место в обоих случаях. Нино на это реагировала речитативными отступлениями "на тему" посреди песни и комментариями после нее; Бона гневно сверкал белками вглубь зала, где располагался пульт, нервически сбрасывал руки с грифа, как бы отказываясь играть, заменял джек-вход на бас-гитаре, придавая первым десяти минутам выступления характер публичного платного саундчека. И тем не менее. Разница в саунде - чуть ли не 100-процентная. Заокеанские музыканты выжали из предоставленных условий максимум. Плотнейший, сочнейший звук, близкий к совершенству, сыгранность, умопомрачительные импровизации... Пианист Этьен Стэдвик (Etienne Stadwijk) с равным умением и кайфом учиняет и жесткий фьюжн, и аутентичную самбу. Что ни нота - по делу. Что ни аккорд - "жир". Что ни тембр - дрожь по телу. Сэмюэл Торрес (Samuel Torres)- окончивший курс композиции и классической перкуссии в Майами и выбравший в конечном итоге игру на конгах, - чуть ли не в кровь сбивает облепленные лейкопластырем руки об инструмент в зверском соло. Барабанщика Эрнесто Симпсона (Ernesto Simpson) и гитариста Эли Менезеса (Eli Menezes) индивидуально можно было услышать только в конце выступления - солировать на их долю как-то особо не выпадало, но в том, что музыканты представляют "высокий класс", ни малейшего сомнения не возникало.

Естественно, для анализа, для вдумчивого вслушивания в материал не было ни времени, ни желания. Стоя у кромки сцены, я самозабвенно визжала, свистела, пританцовывала, пела "Mambo..!", когда того требовал Ришар, отбивала ладони, вызывая музыкантов на "бис". Примерно так же вели себя журналисты, киевские музыканты, пришедшие на концерт американского коллеги и прочая почтенная публика.

Бона на "бис" вышел. Как ни странно. Видимо, смягчился искренней овацией аудитории, искупившей организационные неурядицы. В гробовой тишине, проникновенно, трогательно, щурясь, словно от непрошенных слез, поет песню на незнакомом языке, посвященную матери...

Это был один из лучших концертов, что мне довелось посетить. Очень хочется, чтобы состоялось второе пришествие камерунского чуда в Украину и равное с моим удовольствие могли получить побольше людей, особенно тех, которые мечтают о встрече с творчеством Ришара Бона.