Главная » Интервью » Larry Appelbaum: хранитель джазового наследия

Larry Appelbaum: хранитель джазового наследия

10.09.2005

Larry Appelbaum

Я никогда не встречалась с Ларри Эппелбаумом (Larry Appelbaum) воочию. Но так случилось, что за каких-то полтора месяца переписки мы стали добрыми товарищами. Эппелбаум – это человек, который отвечает за сохранность джазовых записей в главном хранилище информации США – Библиотеке Конгресса. Иными словами, от него зависит, в каком виде отойдет джазовое наследие джазовым наследникам.

О сохранности бесценных пленок, винилов и дисков можно не волноваться: ими занимается профессионал высокого класса, человек с огромным опытом в своей области – Ларри получил профессию звукорежиссера в Мэрилэндском университета; в Библиотеке Конгресса он работает 25 лет, с 1981 года. Именно он в прошлом году обнаружил сенсационные записи Телониуса Монка с Джоном Колтрейном (Thelonious Monk, John Coltrane), о которых наперебой писали все музыкальные издания мира. И сделал еще дюжину открытий, получивших менее широкую огласку, но от этого не менее важных.

Этой деятельности для любого другого человека могло бы быть вполне достаточно, однако Эпплбаум не ограничивается только архивной работой. Он приложил руку ко многим джазовым проектам: ведущий и продюсер радиопрограммы "The sound of surprise" на радио WPFW, обозреватель журнала "Jazz Times", автор статей для книг "Джаз: первый век" ("Jazz: the first century" by John Edward Hasse), "Энциклопедия радио" ("Encyclopedia of Radio" by Christopher H. Sterling).

Кроме того, Ларри – очень общительный и открытый человек. Жители Киева и Львова могли убедиться в этом, когда Эпплбаум приезжал в Украину – его приезд состоялся накануне Оранжевой революции, в начале ноября 2004 года. В Киеве Ларри встречался с представителями джазовой "тусовки", а на Западную Украину его привел еще тот факт, что… во Львовской области, в городе Мостыська, жила его бабушка.
В общем, причин к тому, чтобы побольше узнать о нашем "соотечественнике", – масса. Вот мы и узнаем побольше.

Т.Б.: Ларри, кто привил Вам любовь к музыке?

Л.А.: Еще в детстве я брал уроки фортепиано. Потом, лет в 10-13, начал петь в хоре, в небольших ансамблях. Мои родители не отличались особым влечением к музыке, хотя в доме было полно записей. Преимущественно это были записи мюзиклов, вроде "Уэстсайдской Истории" ("West Side Story"), "Оклахомы" ("Oklahoma"), "Карусели" ("Carousel"). Конечно же, у нас были пластинки Фрэнка Синатры (Frank Sinatra), Тони Беннетта (Tony Bennett), Сэмми Дэйвиса младшего (Sammy Davis Jr).
Но одна из пластинок нравилась мне больше всего – " After Midnight" Ната Кинга Коула (Nat "King" Cole). Нат там изумительно солирует, с ним играют прекрасные музыканты – Уилли Смит, Гарри Эдимон, Хуан Тизол, Стафф Смит (Willie Smith, Harry "Sweets" Edison, Juan Tizol, Stuff Smith). Я до сих пор люблю эту пластинку. И Нат до сих пор остается одним из моих любимых вокалистов: чудесная фразировка, совершенная интонация, очень теплый, гармоничный звук.
Мой брат тоже интересовался музыкой, и именно благодаря ему я узнал о Лоре Ниро, Джеймсе Тейлоре, Джонни Митчелл и других вокалистах-композиторах. У моего брата был очень хороший голос. Он учился музыке, отлично пел и вдохновил меня к тому же.
Еще я очень благодарен моему учителю музыки, с которым я занимался в старших классах – он показал мне, что такое свинг. Он сказал, что я должен слушать Каунта Бэйси (Count Basie) до тех пор, пока я не пойму, что это.

Т.Б.: Всегда ли Вы работали в сфере музыки, или же иногда переключались на какие-то другие виды деятельности?

Л.А.: Мне повезло, что я рано понял, чего хочу от жизни. Что хочу делать всю жизнь. Конечно, кроме работы по специальности – хранения и архивирования записей – я много чем занимался. Работал на радио, телевидении, преподавал, продюсировал, писал книги, организовывал концерты. Всегда есть чему учиться и что делать.

Т.Б.: Вы работаете на радиостанции WPFW 23 года. Не скучно ли Вам на протяжении стольких лет ходить на одно и то же рабочее место?

Л.А.: Хм. Сначала я Вам расскажу, что это за станция. WPFW – это часть экспериментальной сети Pacifica Network. Первая станция от Pacifica, KPFA, была создана пацифистским сообществом в 1949 году в Беркли, Калифорния. При формировании KPFA и еще 4-х станций сети их создатели следовали идеалам свободы слова и общественного радио. Проект финансировался не за счет рекламы, а за счет пожертвований слушателей. В Вашингтоне станция сети Pacifica появилась в 1977-м году: она стала голосом афро-американского сообщества. Основной музыкальной составляющей на это радио был джаз, но наряду с ним много передач посвящалось блюзу и world-music.
Когда передачи WPFW начали выходить в эфир, я работал на радиостанции колледжа. Услышав эти программы, я понял: это мое. На WPFW я могу дать выход творчеству настолько, насколько сам захочу.

Перво-наперво мне отдали все воскресное ночное время, с часу ночи до шести утра. Я мог творить все, что угодно – все, что, быть может, не стал бы делать в дневном эфире. Я приглашал музыкантов после выступлений, и мы часами зависали в студии, делали интервью, они играли вживую прямо в студии. . . Веселое было время. Я тогда научился формулировать свои идеи и делать так, чтобы они реализовывались.
Руководству станции понравилось то, что я делал. Несмотря на то, что я был чуть ли не единственным белым в коллективе. На станции было здорово, – куча художников, поэтов, музыкантов и прочих нонконформистов. Днем я работал на правительство, а ночью я мог вволю сотрудничать со своими единомышленниками, представителями богемы. Я очень люблю музыку, мне никогда не было скучно работать на радио.
Постепенно я научился кое-чему: как интервьюировать артистов, когда замолкать и просто проигрывать музыку. Еще я научился общаться со слушателями посредством музыки, а не просто включать треки наугад.

Т.Б.: К Вам на студию, наверное, приходят новички. Вы их опекаете? Если да, – чему стараетесь их научить?

Л.А.: Если человек открыт и искренен, я всегда стараюсь поделиться тем, что знаю. Я приглашаю их на свои эфиры – посидеть и понаблюдать за работой. Потом показываю, в чем заключается главная концепция радио.
Прежде всего они должны усвоить базовые, технические навыки. Потом – как делать все вовремя и не оправдываться.
Во-вторых, новички должны заранее продумывать, как сделать из своего шоу единое целое.
В-третьих, они должны избавиться от лишнего: от пустословия, например. Научиться выбирать и ставить разноплановые произведения. А потом – усвоить, как все это делать гармонично и без напряжения. Когда этот этап пройден, юные радиоведущие готовы к следующему.
Этот этап включает умение интервьюировать гостей. Какие вопросы задавать, как слушать и адекватно продолжать беседу. Я, конечно, могу научить ребят редактированию и прочим техническим штукам, но куда важней пробудить в них творческую жилку.
Многие молодые люди приходят на радио, идя на зов своего эго. Они хотят слышать свой голос в наушниках или произвести впечатление на друзей. Если это так, то к обучению они относятся несерьезно, и тогда им приходится искать другого учителя, а я с ними расстаюсь.

Т.Б.: Как менялся состав команды радиостанции с годами? Какой период работы на WPFW был самым тяжелым на Вашей памяти?

Л.А.: Самое трудное время пришло, когда мы столкнулись с серьезными финансовыми проблемами. 15 лет тому назад с нами работали, э, нехорошие люди, вовлеченные во всякую коррупцию и игравшие в деструктивные для станции игры. Это были весьма политизированные товарищи, которые протаскивали в эфир националистические идеи и выгнали с работы много творческих, прогрессивных, позитивных людей. Станция потеряла львиную долю аудитории. Не забывайте, что именно музыкальные привлекают наибольшее количество слушателей, а, следовательно, и денег. Вообще я замечаю, что к нам время от времени просачиваются "левые" и пытаются превратить WPFW в радикальную станцию. Это происходит даже с какой-то определенной цикличностью, только группировки каждый раз разные. Происходят кадровые битвы, люди приходят и уходят, но всегда остается костяк, который обеспечивает станции стабильность при любых политических бурях.

Т.Б.: Спасибо за ответ. Теперь хотелось бы поинтересоваться: как проходит Ваш обычный рабочий день в библиотеке Конгресса?

Л.А.: В основном моя работа состоит из того, что я руковожу работой лаборатории магнитной записи. У меня в команде целый штат звукорежиссеров. В течение последних 4-х лет мне также пришлось участвовать в разработке дизайна для нашего нового центра хранения аудио и видео – он откроется весной 2007-го года. Когда выдается минутка, я работаю с цифровым аудио, записываю концерты, вечера поэзии, лекции и симпозиумы.

Анна Суммар, Larry Appelbaum

Т.Б.: Пожалуйста, расскажите о текущих проектах. Что из сделанного за всю жизнь считаете своим самым большим достижением?

Л.А.: О, мне посчастливилось работать над целым рядом коллекций. Полагаю, что наиболее интересные – это записи Newport Jazz Festival и частные пленочные коллекции Чарльза Мингуса и Милта Хилтона (Charles Mingus, Milt Hinton). За последние 9 лет я курировал съемки джазового сериала, которые происходили у нас в Библиотеке. Однажды у нас появились лишние деньги – я приглашал Арти Шоу, Бенни Картера, Макса Роуча, Джо Уильямса и Кенни Баррела (Artie Shaw, Benny Carter, Max Roach, Joe Williams, Kenny Burrell) для того, чтобы взять у них интервью, побеседовать и все это записать. Так я постарался отдать дань уважения своим героям.

Т.Б.: Возвращаясь к Вашему "вокальному прошлому": расскажите подробнее, насколько сильным было Ваше увлечение? Пели ли Вы в группе, давали ли концерты? Может, записи сохранились?

Л.А.: Петь я начал в 10 лет. Серьезно воспринимать это занятие начал уже старшеклассником. Пел везде, где только мог – в группах, на каких-то мероприятиях. . . Начиная немецкими песнями и кантатами Баха и заканчивая мюзиклами, госпелом, роком, соулом и всем, что включено в . . . э, мы называем это Американским песенником – песни Гершвина, Коула Портера, Джерома Крена, Гарольда Арлена и т.д.
Уже студентом я понял, что я абсолютно не забочусь о том, как выгляжу на сцене. Видите ли, быть артистом – это большая нервотрепка. Мне хотелось избавиться от постоянных концертных стрессов. Любопытно: в тот момент, когда я осознал, что на сцене мне некомфортно, я страстно заинтересовался техническими закулисными процессами. Когда я попал на студию звукозаписи, то был просто очарован всеми этими пультами, шнурами и микрофонами. Я немедленно начал задавать вопросы специалистам и проявлять рвение. В общем, мне стало понятно, что в качестве звукорежиссера или продюсера, разумеющего в музыке, я могу принести куда больше пользы, чем если бы я был просто хорошим певцом, работающим в баре или вестибюле отеля.
А петь в свое удовольствие я продолжал. К несчастью, мне пришлось перенести операцию на горле – виной всему радиация – и сейчас я петь совсем не могу. Зато в памяти у меня сотни песен, они всегда составляют мне компанию.

Т.Б.: Что помогает Вам преодолевать трудности?

Л.А.: Зависит от рода трудностей. Вообще жизнь надо воспринимать такой, какая она есть. Не хныкать.

Т.Б.: Вы много путешествуете. Какой музыкальный опыт дают Вам поездки?

Л.А.: Огромный. Я ездил в Бразилию, чтобы узнать, что есть настоящая самба. Никогда не забуду карнавал в Рио. Я был в Индонезии, потому что мне нравится гамелан (индонезийский музыкальный инструмент – прим. ред.) и слушал целый оркестр исполнителей на этом инструменте. На острове Ява. Я целый год прожил в Японии и научился любить японскую музыку.

Т.Б.: А если бы Вам захотелось написать книгу о своих путешествиях, из чего бы она состояла?

Л.А.: О том, как хорошо гулять по улицам Лиссабона, есть кимчи в Сеуле или путешествовать по Японским островам. Но на самом деле... важней всего – духовная связь с культурой страны, которую ты проносишь через границы. И общение с людьми. Вот что главное.